Она глянула на блокнот, который я держал в руках.
— Что там у тебя?
— Идеи, мысли, озарения. Мои «ага»-осознания. Когда я набредаю на что-то важное – сталкиваюсь с очередным «ага»-моментом, – записываю его в блокнот. И делаю это сразу, «не отходя от кассы». – Я хмыкнул. – Я на собственном горьком опыте убедился, что, если не записывать мысли сразу, как только они ко мне приходят, я их забываю.
— И что же ты там собираешься записать на этот раз?
— На этот раз я собираюсь нарисовать кружок.
— Кружок?
Я кивнул.
— Как я и говорил, в путешествиях я научился доверять своей интуиции. А нынче утром, когда меня одолевали сомнения насчет того, стоит ли занять место Майка, я не сразу доверился своей интуиции. Так что пора нарисовать кружок.
Я раскрыл блокнот и стал листать странички, пока не нашел то, что искал. А потом нарисовал большой круг.
Кейси присмотрелась к тому, что я делаю.
— Ты обвел кружком слова «доверяй своей интуиции». – Она засмеялась. – И, судя по всему, делаешь это не в первый раз.
Я тоже хмыкнул.
— Да уж, и даже не во второй!
Эти слова – «доверяй своей интуиции» – были обведены примерно двадцать раз.
— И зачем ты это делаешь?
— Прекрасный способ напоминать себе о важном. По вечерам или в свободную минуту я перелистываю свой блокнот. Густо обведенные кружками мысли всегда цепляют мое внимание. Это здорово помогает закрепить те прекрасные навыки, которые я усвоил. Со временем многократно обведенные мысли входят в привычку, и я ловлю себя на том, что обвожу их уже не так часто.
Она послушно перевернула меню. На обороте ничего не оказалось, кроме трех вопросов.
Почему вы здесь?
Играете ли вы на своей площадке?
Есть ли у вас МУЛ?
— Слезы – сильный знак. Они означают, что что-то для нас важно. Порой это единственный известный сердцу способ донести до остального нашего существа, что его что-то тревожит.
На этом пляжном дворике попросту не было ни одного неудачного столика. Однако Джессика почему-то выбрала не тот, с которого открывался наилучший вид.
— Если хотите, можете перебраться за один из этих, – сказала Кейси.
Джессика коротко глянула на них. Неуверенно замешкалась.
— Нет-нет, все нормально, – ответила она через минуту. – Мне и этот подойдет.
Кейси улыбнулась.
— Точно?
Джессика снова замешкалась. Во второй раз взглянула на те два стола.
— Нет, правда, все нормально. Все в порядке, – проговорила она, как бы убеждая саму себя.
Кейси покачала головой.
— Нормально – хотеть большего, чем просто «в порядке».
Джессика промолчала, видимо, внутри ее разворачивался внутренний диалог.
— Может быть, все-таки попробуете присесть за один из этих столиков – вдруг вам там больше понравится?
Это был как раз тот «направляющий пинок», которого ждала Джессика. Она поднялась и сделала пару шагов к столику, с которого открывался самый роскошный вид на пляж.
— Не понимаю, почему я это делаю.
— Что вы имеете в виду?
— Соглашаюсь на то, что просто «в порядке». Я видела этот столик. Я действительно хотела сесть сюда. – Джессика умолкла.
— Иногда это бывает не так важно, – вклинилась в ее мысли Кейси. – Что мы имеем, то для нас на самом деле нормально. Однако порой мы застреваем в готовности мириться с меньшим, чем то, чего на самом деле хотим. Люди, которым случалось бывать в этом кафе, выяснили для себя: если все время так поступать, то в конечном счете оказываешься не больно-то счастливым.
— Выясняется, что ты просто «в порядке», – пробормотала Джессика.
Кейси кивнула:
— Вот именно, –
Кейси. – Может быть, пора навестить вашу личную игровую площадку?
Джессика приподняла брови.
— В каком смысле?
— Посмотрите на это вот с какой стороны, – начала Кейси. – У детей есть врожденное чувство того, что им нравится и что не нравится. К примеру, им нравится кататься с горки, но не нравится забираться по лесенке. Или нравятся качели, но не шведская стенка. Они просто знают это. Не нравится, и все. И в их мире совершенно нормально заниматься тем, что нравится. Если тебе не нравится, ты этого не делаешь.
— Будучи детьми, мы точно знаем, что нам нравится, – продолжила Кейси. – И мы изо всех сил стараемся занимать большую часть каждого дня такими делами.
— А потом? Что случается потом?
— Это уже зависит от ребенка. Фигурально выражаясь, некоторые никогда не закрывают свою игровую площадку. Становясь старше, они могут менять предпочтения, но при этом никогда не теряют контакта с мыслью о том, что можно проводить свою жизнь, играя. Или, если серьезно, занимаясь тем, что нравится.
— А другие?
— О, подавляющее большинство людей подпадают под категорию «другие». Их мир становится миром «надо», «должен», «не могу» и еще множества слов и выражений, которые их ограничивают.
— А их игровые площадки?
— Со временем они пользуются ими все реже и реже, и площадки зарастают сорняками. Вымахивает высокая трава. Горки скрываются из виду. Бывают и так, что люди обносят свою площадку высокими стенами. Человек говорит: «Я слишком взрослый», «У меня нет времени».
Джессика начала всхлипывать. Ее плечи вздрагивали.
— Я навесила замок на свою площадку очень давно. И поклялась, что больше никогда не позволю сделать себе больно. Но я устала удерживать эти стены, я устала постоянно бежать прочь. Я просто хочу быть… – Она замешкалась.
— Свободной? – договорила за нее Кейси.
Джессика кивнула.
— Тогда, может быть, вы станете одной из тех, кто выбирает иной путь.
— Какой путь?
— Некоторые люди, как вы сказали, устают держать стены. Поэтому однажды они решают совершить один из самых больших на свете прыжков веры. Они решают пойти и заново отстроить свою площадку.
— Это возможно?
Кейси кивнула:
— Да. Это возможно всегда. Не важно, сколько человеку лет, какова его жизненная ситуация. Это возможно всегда.
— Не умеешь? – недоверчиво спросила она.
Я кивнул:
— Представь себе.
— Тебе просто нужен кто, – продолжила она.
— Что?
Она хихикнула.
— Не что, а кто!
Я выложил блинчики на тарелку, и Эмма разложила по ним нарезанные фрукты.
— Когда не знаешь, как что-то сделать, нужно просто найти того, кто это знает. Потом попросить его о помощи. Потом он тебе покажет, и тогда ты тоже будешь знать. Это суперпросто! Я так научилась почти всему, что умею делать.
Я улыбнулся. Если вам надо снести один из самых непреодолимых для большинства людей барьеров, превратив его в нечто настолько простое, что можно объяснить за считаные секунды, – предоставьте это семилетнему ребенку.
Не то чтобы именно несчастлив. Я просто не был счастлив. Было такое ощущение, что я застрял на этаком общем «все в порядке». Моя работа была «в порядке», мои дела вне работы были «в порядке», мои отношения были «в порядке».
— Вас послушать, так это кажется таким простым — уехать путешествовать.
— Это действительно просто.
— Для вас.
— Для кого угодно.
— Но что, если у человека есть семья? Он же не может просто взять и уехать вот так.
— У вас есть семья?
— Нет.
— Тогда почему вас это беспокоит?
Она помолчала.
— Не знаю.
Я улыбнулся.
— Наши дни слишком коротки, чтобы рассчитывать свою жизнь, анализируя то, что может или не может подойти кому-то другому. Ограничьте анализ своей персоной и своей ситуацией.
Джессика рассмеялась.
— Расскажите мне о чем-нибудь еще, что вы узнали.
Я задумался.
— Вы разговаривали об игровой площадке, не так ли?
— Ага.
— Живите своей игровой площадкой.
— Не поняла. Что это значит?
— Ваша площадка – это муж, двое детей и дом с большим патио? Или вы позаимствовали эту идею из рекламы? Ваша площадка – ехать на пляж в кабриолете с тремя подругами, во все горло подпевая песне, льющейся из радио? Или это тоже из рекламы, которую вы видели? – Я улыбнулся. – Ваша площадка уникальна, Джессика. Оценивайте ее не по тому, насколько она соответствует стандартным мечтам. Исходите из того, насколько она соответствует вашим мечтам.
— Когда я решила уехать, я бежала так далеко и так быстро, как только могла.
— Иногда мы настолько привыкаем бежать, что забываем: пора перестать убегать от и начать бежать к.
— Не уловила вашу мысль, –призналась Джессика.
— Может быть, пора перестать вкладывать такое количество времени, энергии и эмоций в бегство от жизни, которую вы не создавали? И приложить все то же самое к созданию жизни, какая вас устроит? – Кейси выпустила руку Джессики. –Какая вы на самом деле? – спросила Кейси.
— Какая я? Простите, не поняла. Что вы имеете в виду?
— Ну, некоторые люди любят машины. Им нравится это ощущение, когда сидишь в хорошей машине. Другим нравится одежда. Их приводят в восторг последние веяния моды, они восхищаются креативностью дизайнеров. Это вы?
Джессика мотнула головой:
— Нет.
Кейси улыбнулась.
— Иногда, даже не сознавая этого, мы пытаемся доказать миру, что мы здесь не чужие. Мы всеми силами пытаемся принадлежать к клубу, в котором на самом деле не хотим состоять. А на самом деле мы хотим – больше всего на свете! – быть принятыми в наш собственный клуб. Да, мы хотим признания. Но в самой сокровенной глубине души мы не ждем, чтобы кто-то сказал, что мы –особенные. Нам нужно, чтобы мы сами признавали, что мы – особенные. И как только мы это сделаем, потребность в признании со стороны исчезает. Мы знаем, что мы особенные – совершенно независимо от других.
Джессика кивнула.
— Что заставило вас приехать сюда? – спросила Кейси. – На Гавайи?
— Я хотела научиться кататься на доске.
— Вы катаетесь на доске?
Джессика помотала головой:
— Нет. Когда я сюда приехала, все было так дорого. А потом, не знаю. Просто в какой-то момент это стало казаться глупостью.
— Серфинг?
— Просто вся эта идея, что серфинг может означать свободу, гармонию и все такое.
Кейси улыбнулась.
— Мне все еще неясно, кто вы.
— В каком смысле?
— Ну, вы – не та девочка, которая бежала от тяжелого детства. Вы – не та бедная девушка, которая приехала сюда. Машина, одежда тоже не определяют вашу личность. Так кто же вы?
Улыбка сползла с лица Джессики.
— Я не знаю.
Кейси кивнула.
— Вот поэтому вы продолжаете бежать от, вместо того чтобы бежать к.
Кейси улыбнулась Джессике.
— Вы когда-нибудь пользовались устройством GPS для водителей?
Джессика рассмеялась.
— Конечно!
— Я выяснила, что именно так работает Вселенная….
— Я часто чувствую себя, такой потерянной.
Кейси улыбнулась.
— Пора включить вселенский навигатор GPS. Вселенская GPS и водительская GPS имеют одну общую черту.
— Какую?
— Они следят за вами. И, опираясь на то, что видят, меняют указания, которые вам дают. Система отслеживает все, на что вы тратите свое время, и потом дает вам возможность тратить на это больше времени.
Когда человек говорит, что ему нужна другая жизнь – например, больше свободы, более приятная обстановка, а потом тратит по сорок-пятьдесят часов в неделю, работая в офисе на самодура-начальника, который скверно с ним обращается… Вселенная говорит: «Ого, поглядите-ка, как часто он тратит на это время! Должно быть, ему это НРАВИТСЯ! Давайте-ка ему еще подбавим». – Голос Кейси стал глуше. – И это касается не только работы. Вселенная наблюдает за всем. За типами отношений, в которые мы вкладываем время и энергию, за типами мыслей, которые мы подолгу обдумываем… Даже за нашими переживаниями, которые движут этими мыслями.
Это основано на простом посыле: мы – создания, обладающие свободой воли. Мы выбираем, что нам делать, как нам это делать, где тратить свое время, с кем общаться. Логично предположить, что мы будем выбирать те вещи, которые вызывают у нас позитивные эмоции: радость, любовь, довольство, счастье, возбуждение. Так что Вселенная не мстительна, на самом деле она – щедрый даритель. Основываясь на наших действиях, мыслях, намерениях, она снабжает нас как раз тем, чего мы хотим, если судить по нашим действиям.
Важно сознать, что в любой момент у нас есть доступ к этой невероятной навигационной системе! А еще осознать, что этой навигационной системой управляем мы сами. Она реагирует на наши поступки, что означает: мы не просто актеры в этой пьесе, но и режиссеры.
— Но мне не нравится поведение моего навигатора. Я хочу, чтобы он перестал подсовывать мне те возможности, которые я получаю.
Кейси улыбнулась.
— Введите новый пункт назначения. Начните демонстрировать вселенской GPS свои новые предпочтения.
— И что, все так просто?
Кейси кивнула:
— Да, все так просто.
— И сколько времени уйдет, прежде чем она начнет предлагать мне новые возможности?
— Бывает по-разному. Насколько четкий сигнал вы намерены послать о том, чего вы действительно хотите?
Джессика засияла.
— Но как ею пользоваться? Как стереть историю?
— Совершить перемену.
— Нет, я хочу не просто перемен! Я хочу стереть свое прошлое. Так же как в автомобильной GPS.
— Они не совсем одинаковы, Джессика. Ваше прошлое – это ваше прошлое. Его нельзя полностью стереть таким образом.
Ваше прошлое является вашим прошлым не без причины, – втолковывала Кейси. – Если бы оно не было вашим прошлым, этого момента не существовало бы.
— Но мне не нравится мое прошлое.
— Это нормально. Вы и не обязаны любить его целиком. Вы также не обязаны воскрешать его. Когда вы признаете роль, которую оно сыграло в том, чтобы подвести вас к этому мгновению, этого будет достаточно.
— Если отойти на достаточное расстояние, мы видим смысл во всех вещах. Гораздо легче сделать это, когда знаешь свое новое место назначения для вселенской GPS. Как только оно прояснится в мыслях, можно увидеть пути, которые различные части прошлого приготовили для вас, чтобы вы добрались до этого нового места назначения.
— Значит, нет необходимости ничего стирать?
— Нет.
— В водительском навигаторе кнопка «стереть» обладает большой силой. Она перезагружает компьютер, и вы начинаете все заново. В жизни то же самое проделывает большая перемена. Она посылает очень сильный и ясный сигнал Вселенной, чтобы та начала перезагрузку.
— И насколько велика бывает эта «большая» перемена?
— Зависит от конкретного человека. Это может быть прекращение отношений. Или ровно наоборот – решение раскрыть свое сердце и позволить отношениям начаться. Чем разительнее перемена, чем больше энергии и времени вложено в направлении этой новой перемены, тем сильнее и яснее посланный сигнал.
— И основательнее перезагрузка? – спросила Джессика.
— И тем основательнее перезагрузка. Демонстрируйте намерения со всей страстью, ясностью и убежденностью – и Вселенная ответит в том же духе.
Вы здесь ради чего-то важного. Ваша жизнь – не ошибка, не случайность, не нелепый результат совпадения. У вас есть цель, иначе вас бы не было здесь. И хотя временами может казаться, что вы безнадежно заблудились и ни за что не смогли бы выбраться, помощь всегда наготове.
Расстегнув молнию рюкзака, я вынул свой блокнот «Ага!».
— Для чего это тебе? – поинтересовался Майк.
— Для таких вот моментов, – ответил я и черкнул для себя заметку на одной из пустых страниц. – Когда я в прошлый раз отсюда уехал, мой разум был настолько полон разных мыслей, идей и прозрений. Я знал, что если не запишу их, то часть непременно забуду. Так что сразу после того, как я нашел заправку, о которой ты говорил, я купил себе блокнот и начал вести записи своих «ага»-осознаний.
— А потом что ты делаешь со своими записями?
— Пролистываю их по вечерам, прямо перед тем как лечь спать. Или, если у меня выдается тяжелый день, беру блокнот, выбираю случайную страницу и начинаю читать. Это поддерживает во мне дух.
Она повернула деревяшку, отшлифованную и продубленную океанской водой, чтобы я мог разглядеть надпись.
«Мы живы-здоровы. Вернемся позже.»
Кейси вышла и повесила ее на входную дверь – каждый, кто подойдет к кафе, увидит ее.
— А почему именно «живы-здоровы»?
— Правда, прекрасное выражение? – ответила она вопросом и принялась наносить крем от загара. – Меня научил этому один из наших гостей. Он сказал, что большинству людей иногда хочется позвонить на работу и сказаться больными. В сущности, они с трудом тащатся по жизни, пока им не становится тошно настолько, что они вынуждены дать себе передышку. И время этой передышки они проводят, оправляясь от того, что изначально стало причиной их недомогания. А потом возвращаются ровно к тому же. Так вот, этот гость сказал, что одним из его величайших озарений было решение время от времени дарить себе возможность «сказаться здоровым». Так что в один прекрасный день, когда его энергетика говорит ему «пора», он звонит на работу, говорит, что «жив-здоров», но сегодня не придет, и занимается тем, что приносит ему наибольшее удовольствие в жизни.
— Самая распространенная ошибка – это когда люди пытаются встать слишком рано, – говорила Эмма. – Помни, когда начинаешь чувствовать, как волна с ускорением гонит тебя вперед, продолжай грести! Это лишь начало чего-то восхитительного. Почувствовав ускорение, загребай поглубже тремя хорошими гребками. Потом вставай и наслаждайся. Если попытаешься встать сразу, ничего не получится, ведь ты еще недостаточно прониклась энергией волны. Твой вес будет слишком большим, и ты окажешься позади волны.
Все, что она рассказывала, могло бы стать частью курсов занятий на тему жизни.
Выбери волну.
То же самое, что выбрать, куда ты хочешь отправиться. Это твоя цель существования.
Займи позицию вместе с доской, чтобы поймать волну.
Отражение того, как ты занимаешь позицию, чтобы жить той жизнью, которой для себя хочешь. Сопряжение мыслей, эмоций и поступков с намерениями. Тратить ресурсы в согласии с жизнью, которой хочешь жить. Даже физически поместить себя в нужную среду, чтобы получать переживания, которые для тебя желанны. Включить себя в правильную обстановку или окружение правильных людей, чтобы получить наилучший шанс на успех.
Начинай грести.
Предпринимай шаги. Начни приключение. Попробуй!
Когда почувствуешь энергию волны, не останавливайся. Продолжай грести, сделав еще несколько гребков, чтобы попасть в поток.
Как часто я видел, что люди сдаются в момент, когда оказались как раз на пороге чего-то грандиозного! Им мешают страхи.
Скользи по волне.
Наслаждайся! Когда только и делаешь, что гребешь да гребешь, жизнь становится скучной. Ты сам себя выжигаешь. Смысл не в том, чтобы вечно готовиться к наслаждению жизнью, а в том, чтобы действительно наслаждаться ею. Скользить по волне.
— Как-то раз я сидел в уличном кафе. Я как раз накопил достаточно денег, чтобы снова отправиться путешествовать, и составлял список вещей, которые надо взять с собой. За соседним столиком два человека обсуждали все то, что никуда не годится в этом мире.
И вот сижу я там – и у меня вдруг случается это потрясающее «Ага!».
— И что это было за «Ага!»?
— Представь, что у тебя сотня телеканалов. Комедии, драмы, текущие события, кулинарные реалити-шоу, новости, спорт. Список длинный. Некоторые из этих каналов ты обожаешь. Другие тебе нравятся. Третьи вроде как ничего. А три из них тебя по-настоящему раздражают. До степени полного отвращения.
Мое «Ага!» состояло в том, что многие люди проводят свою жизнь, смотря те три канала, которые их ужасно раздражают.
И эти каналы настолько им неприятны, настолько оскорбительны на каком-то уровне, что они чувствуют себя обязанными рассказать о них всем остальным. Вот затравка всех их разговоров: «А вы слышали такую-то новость? Как ужасно, что это случилось!»
Они настолько увлекаются тремя каналами, которые вызывают у них возмущение, что перестают смотреть остальные девяносто семь. Со временем они и думать про них забывают, даже не помнят об их существовании.
— Значит, это, – Кейси, указала на солнце и океан, – хороший канал?
— Невероятный! – подтвердил я. – Кстати, я уверен, что в этот самый миг где-то на свете есть кто-то, кто делает то, что я нахожу отвратительным. И я мог бы сосредоточиться на мысли о том, что его поступки неправильны, несправедливы или эгоистичны. Но тогда я упустил бы все это.
— Значит, ты отключаешь каналы, которые тебе не нравятся?
— Точно. И самое восхитительное, что со временем я забываю о самом существовании раздражающих меня каналов. Я так редко вхожу в контакт с ними, что их как будто вообще нет.
Я давно уже не позволяю никакой ситуации раздражать меня, если я не готов вкладывать свое время и силы в попытки ее изменить. Это не означат, что я внутренне соглашаюсь с ситуацией, принимаю ее. Это означает, что я не собираюсь отдавать ей свою энергию и предпочту смотреть другие каналы.
Я осознал, что все сводится к простейшему решению. Если ты настолько неравнодушен к ситуации, что хочешь изменить ее, – меняй. Это достойная цель.
Но если ты не так уж горишь этой темой, то с тем же успехом можно сфокусировать свое время и энергию на канале, который не приносит одни разочарования.
— Трудно представить тебя расстроенным или сердитым, – признался я. – Ты всегда кажешься мне таким спокойным. Словно тебе все как с гуся вода.
Он улыбнулся.
— Наверное, это я в лучшем своем проявлении. Самом настоящем. Такой я, каким намерен быть каждое мгновение. И я изо всех сил стараюсь позволить своей энергии жить в этом состоянии как можно чаще. – Он пожал плечами. – Но и у меня бывают времена, когда я – не лучший я. Меня это не радует. И я сознательно стараюсь сократить время пребывания в этой энергии.
— Как ты это делаешь?
— Становясь наблюдателем текущего момента, а не только его участником.
— И что же означает слово ИДИПИК?
— И – это интуиция. Великие серферы интуитивно выбирают свои волны и способ их ловить. Вот посмотришь на новичков и видишь, что они совершенно не пользуются интуицией. Они дрожат и думают над каждым шагом, над тем, что делать дальше, и ужасно много падают!
— Д – это другая волна. Папа объяснил, что если беситься из-за того, что пропустила волну, то, пока будешь беситься, пропустишь из-за этого две другие.
— Вторая И значит «начинай с малого. И стремись к большему».
— П означает «проси». Мы с моей подругой Софией постоянно это делаем. Мы наблюдаем за лучшими серферами и просим у них совета.
— что значит К?
— У каждого великого серфера был в жизни день, когда он не знал, с какой стороны вставать на доску. Так что если они научились кататься так хорошо, то может каждый – и я тоже могу.
— И! Единственный способ по-настоящему испортить себе день серфинга – не идти серфить! Так что ИДИ! – И она сплясала залихватский танец.
Я был рядом, когда Эмма родилась, и решил, что никогда не повышу на нее голос, никогда не накричу на нее.
— И что?
— Ей сейчас семь. Я на нее ни разу не накричал.
Вселенная любит испытывать людей на предмет их убежденности в подобных вещах.
— В каком плане?
— Например, в такой день, когда ты изнурен десятком непредвиденных событий. И эти непредвиденные события на тебя давят. А твой ребенок в это время желает дурачиться, вместо того чтобы чистить зубы.
— И хочется заорать?
— Еще как!
— Но ты этого не делаешь.
Он помотал головой:
— Нет – потому что я верен своему образу. Видишь ли, Джон, хотя стресс находится внутри тебя, если ты готов выйти за пределы этого ощущения, то, как мы уже говорили прежде, это меняет все.
— В каком плане?
— Ну, для начала ты осознаешь, что твои стресс и тревожность не имеют ничего общего с вопросом, чистит кто-то зубы или нет. Ты готов сорвать свой гнев на человеке, который не является причиной твоего состояния. И это несправедливо. Если уж ты так категорически настроен спустить на кого-то всех собак, спускай их на того, кто тебя бесит. Направляй свой гнев на тех, кто тебя разгневал. Но не стоит направлять его на того, кто просто подвернулся под горячую руку, или того, кто, как ты знаешь, слабее тебя. – Он на мгновение умолк. – И особенно не стоит направлять его на кого-то, кто все равно тебя простит, и ты знаешь это.
Вначале ты определяешь, кто ты есть. Затем позволяешь себе временами выходить за пределы текущего момента. Смотришь на жизнь с точек зрения и участника, и наблюдателя. На это уходит всего секунда. Может, даже меньше. А потом действуешь, опираясь на все это.
Дам тебе еще один повод для размышления, Джон. Станешь ты приглашать человека в гости, а потом орать на него, потому что злишься на кого-то другого?
Я расхохотался.
Однако люди постоянно так делают. Они приглашают тех, кого любят, в свою жизнь, а ведь это намного более значимое приглашение, чем в гости к себе домой. А потом используют приглашенных как отдушину для своего гнева.
— Никогда не думал об этом с такой стороны. Но ты прав.
Майк остановился и поставил доску стоймя на песок. Улыбнулся.
— Когда мы осознаем безумие своего поведения, у нас есть выбор: мы можем перестать безумствовать.
— Иногда я размышляю, не в этом ли скрыт весь смысл жизни. В том, что это просто гигантская игра и весь ее смысл – проверить, сможешь ли ты не забывать жить той жизнью, которой хочешь жить ты сам.
Сознавать, что на самом деле в этой игре главный – ты, а не игра верховодит тобой.
— Строить собственную игровую площадку, – задумчиво отозвалась Джессика, – и играть на ней столько, сколько хочешь.
Я пролистываю свой блокнот почти каждый вечер перед сном.
— Это прекрасно – заряжаться такой энергией перед отходом ко сну, – заметила Кейси.
— Да. Знаешь, что я раньше – до моего первого посещения кафе – делал вместо этого? Я заканчивал каждый вечер новостями по телевизору. Потом гасил свет, и мой разум час за часом мчался вскачь, снова и снова воспроизводя проблемы прошедшего дня.
